Характер движения левеллеров в Английской революции

Когда 9 мая 1649 года Кромвель проводил смотр войскам в Гайд-парке, почти вся армия вышла с зелёными эмблемами левеллеров. Кромвель был вынужден пообещать полную выплату жалованья, скорый роспуск Долгого парламента и выборы нового, проведение в жизнь “Народного соглашения”. Ему удалось успокоить лондонские части, но в тот же день он получил известие, что выведенный из столицы полк Уолли, где служил Роберт Локьер, восстал в Бэнбери, что к нему присоединились солдаты из других частей, всего до пяти тысяч.

Воистину, дури хватало с обеих сторон. Неужели не мог он понять, что уж этот-то полк просто не может не восстать всерьёз? Или же он был настолько уверен в конечной победе над обезглавленным противником, что рисковал “ловить противника на живца”? Осмелюсь предположить, что всё-таки первое предположение ближе к истине. Ибо революция английского образца была пока что единственной в своём роде, а потому и работ историков на такие темы в природе не имелось. Это Робеспьер через 144 года будет изучать опыт Английской революции, да и то — не для победы. а для того, чтобы не дай бог не пойти по кромвелевской дорожке и не покрыть своё имя бесчестием, даже обрекая себя и своих на поражение и гибель. И только большевики в 1917 году сумеют учесть опыт английской и французской революции и победить. На время, да, но на необходимое планете и человечеству время...

Восстанием руководил капитан Томпсон. Он поднял зелёное знамя левеллеров, а ещё раньше — 6 мая — опубликовал манифест “Знамя Англии поднято”, явно сыгравший свою роль в этом восстании. В манифесте требовалось внести дополнения в третью редакцию “Народного соглашения” (то-есть лильберновская четвёртая редакция была ему неизвестна?). От лица восставших выдвигалось требование отмщения за казнь Арнольда и Локьера, а также было предупреждение “грандам”, что им будет отплачено сторицей, если те нанесут хоть малейший ущерб Лильберну и его товарищам в Тауэре.

Кто же, чёрт побери, должен был мстить за казнь Ричарда Арнольда и Роберта Локьера? Уж не парламент ли? Или “гранды” вообще и Кромвель в частности? Каким местом думали в эти дни люди державшие в руках оружие и никак не решавшиеся его пустить в ход? Правда, Гоголь ещё не создал в ту пору бессмертный образ унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла, да и нет у меня уверенности, что даже сейчас многие в Англии знакомы с этим образом. Но всё же — как медленно умнеет человечество даже в лице лучших своих представителей, если снова и снова мы встречаемся с аналогами поведения капитана Томпсона и его товарищей... Ведь снова и снова изо дня в день с аналогичными требованиями обращаются к Ельцину и его кодле именно те, на уничтожение которых работают и “всенародно избранный”, и под него написанная Конституция 1993 года. Нет, зря писал в прошлом веке Гейне, что “невежливей, чем британцы, едва ли цареубийцы на свете бывали”. Очень вежливы были тогдашние революционеры и очень должен был постараться Карл Первый, чтобы угодить на эшафот. А вот Кромвель почему-то не стал проявлять такого старания — и победил. Это уж после его смерти удастся реставрация и его труп будет предписано вырыть из могилы, сперва повесить, потом обезглавить. Да и то — одеревеневшая от каких-то нетипичных благовоний шея никак не поддавалась, а когда её всё же удалось перетяпать — нашёлся человек, сумевший спрятать голову великого воина и политика, которая ныне находится в одном из английских музеев... Но вообще-то я бы предпочёл, чтобы Кромвель сложил свою голову в те майские дни 1649 года... Равно как и Наполеон и Сталин чтобы были уничтожены теми, кого бессчётно изводили в реальности. Невпример лучшим было бы положение на этой планете, если бы вовремя удалось ликвидировать этих “мятежной вольности наследников и убийц”. Дело, конечно, прошлое, но хоть в будущем бы не дать ему повторяться снова и снова...

Того же 10 мая восстали в Солсбери солдаты полков Скруппа и Айртона, а в Бэкимгемшире — солдаты полков Гаррисона и Скиппона. Восстание в полку Скруппа возглавил брат капитана Томпсона знаменщик Томпсон.

Восстание в Бэнбери не успело распространиться вширь. Полковник Рейнольдс, собрав верные парламенту части, обрушился на восставших. Только капитану Томпсону с двумя сотнями драгун удалось вырваться и уйти на соединение с повстанцами в Солсбери. А правительственные войска уже отрезали восставших в Бэкимгемшире и, окружив их в Абдингтоне, принудили к капитуляции. Уходя от преследования, полки из Солсбери переправились через Темзу. Около Берфорда они соединились с отрядом Томпсона. Утомлённые повстанцы заночевали в городе, не очень заботясь об охране, так как имели сведения, что Кромвель далеко. Но они забыли, что имеют дело с одним из величайших в мировой истории полководцев. Кромвель с четырьмя тысячами кавалеристов перекрыл за двое суток 90-мильное расстояние. Английская миля равна 1,61 км, так что это было 145 километров — переход почище суворовских, даже если учесть наличие хороших дорог, тем более, что тогдашняя конница была в кирасах и шлемах, да и оружие было более тяжёлым, чем в суворовские времена, а кони — не люди и их не заставишь идти через силу, а впереди бой с решившимися на восстание людьми той же кромвелевской выучки, так что коней приходилось беречь.

В ночь на 14 мая потоки кромвелевской конницы, смяв сонное охранение, растеклись по улицам Берфорда. После короткого жаркого боя левеллеры рассеялись в темноте, оставив Кромвелю 400 пленных, 12 знамён и 900 лошадей. Только капитан Томпсон со своими двумя эскадронами разорвал кольцо кромвелевской конницы и кинулся к городу Нотгемптону, взял его штурмом и соединился там с артиллеристами, но вынужден был оставить город под напором врага. Двое суток висела на плечах повстанцев погоня. Наконец под Уэллингборо отряд Томпсона был настигнут и рассеян. Несколько раз раненый Томпсон дрался один против целого конного отряда в лесу под Уэллингборо, уходил, снова его настигали; в конце концов, уложив двоих врагов, он был взят в смертельное кольцо, отказался сдаться и погиб. Мне кажется, что этот человек по своим качествам схож с декабристом Сухиновым, тоже продолжавшим свой бой до последнего вздоха, а также с Луниным, хотя тот свою борьбу вёл другим оружием. Во всяком случае английский народ несомненно может гордиться этим своим сыном.

Брат его, знаменщик Томпсон, корнет Дин и капралы Черч и Перкинс, вожаки захваченных в Берфорде левеллеров, были приговорены к смерти. Наиболее стойко вели себя Черч и Перкинс. Они и заколебавшийся было, но преодолевший страх перед смертью знаменщик Томпсон были расстреляны. Дин отрёкся от своих взглядов и был помилован [Холореншоу, стр.111]. В сентябре, однако, он руководил восстанием в Вустершире, что указывает не на отступничество, а на временную слабость, проявленную им в Берфорде, ибо на этот раз он обрекал себя на верную гибель в случае поражения, а оно было неизбежным — эти люди поднимались уже ради чести, на победу почти не надеясь.

Одновременно в майские дни имели место восстания гражданских левеллеров в Ланкашире и ряде других мест, но были подавлены [“Англ.бурж.рев.”,т.1, стр.316]. Последней вооружённой вспышкой движения левеллеров были сентябрьские восстания в Оксфорде и Вустершире. В Оксфорде восставшие солдаты арестовали офицеров и избрали агитаторов, но арестованные офицеры сумели выбраться из-под ареста и внесли раскол в ряды восставших, так что дело кончилось без выстрела. В Вустершире же корнет Дин поднял несколько сот солдат, рассчитывая на поддержку гражданских левеллеров, но те были разгромлены за день до этого, что предопределило исход восстания [Там же, стр.330-331].

На этом фактически прекратилось организованное движение левеллеров, как демократической партии. Лильберн, которого победители собрались судить, в своём памфлете “Второе предложение невинного человека”, написанном в форме письма к брату Роберту — стороннику Кромвеля — предлагал позволить ему и другим левеллерам переселиться в Вест-Индию. Средствами на поселение могли быть, по его мнению, деньги, которые правительство задолжало рядовым солдатам-левеллерам, или же деньги, собранные в виде общественного займа или пособия. При этом он предупреждал, что один не поедет, скорее даст себя изрезать на части в Англии [Там же, стр.335]. Это было признанием поражения.

На это предложение так и не дали согласия, Лильберн был судим, оправдан и освобождён, а затем изгнан из Англии. После установления протектората Кромвеля он нелегально вернулся, был арестован и умер в 1657 году в тюрьме тридцати девяти лет от роду. Перед смертью, вызванной развившимся в тюрьме туберкулёзом, он стал последователем непротивленческой секты квакеров.

Некоторые левеллеры вроде пламенного оратора Сексби стали террористами и поставили перед собой задачу — любой ценой, хотя бы с помощью роялистов и испанского золота, “уничтожить тирана” — Кромвеля. Другие же левеллеры вроде автора “Дела армии” Уайльдмана стали сторонниками Кромвеля. Сам Уайльдман стал агентом политического сыска и земельным спекулянтом.

Так распалась и прекратила своё существование партия левеллеров. Более прогрессивное по своим идеям, но обречённое на поражение своими непротивленечскими методами, движение диггеров было подавлено к весне 1650 года. Английская революция кончилась, причём плоды победы достались не трудовому народу, а собственникам, первичным капиталистам в первую очередь. Попытки восстановить справедливость окончились поражением.