Гадкие лебеди братьев Стругацких — моё понимание этого произведения

стр.117
— Да перестаньте вы кричать, — сказал Голос. — Перестаньте размахивать руками и угрожать. Неужели так трудно прекратить болтовню и несколько минут спокойно подумать? Вы же прекрасно знаете, что дети ваши ушли от вас по собственному желанию, никто их не принуждал, никто не тащил за шиворот. Они ушли потому, что вы стали им окончательно неприятны. Не хотят они больше жить так, как живёте вы и жили ваши предки. Вы очень любите подражать своим предкам и полагаете это человеческим достоинством, а они — нет. Не хотят они вырасти пьяницами и развратниками, мелкими людишками, рабами, конформистами, не хотят, чтобы из них сделали преступников, не хотят ваших семей и вашего государства.
Голос на минуту смолк. И целую минуту не было слышно ни звука — только какой-то шорох, словно туман, шуршал, проползая над землёй. Потом Голос заговорил снова:
— Вы можете быть совершенно спокойны за своих детей. Им будет хорошо — лучше, чем с вами, и много лучше, чем вам самим. Сегодня они не могут принять вас, но с завтрашнего дня приходите. В Лошадиной Лощине будет оборудован Дом Встречи, после пятнадцати часов приходите хоть каждый день. Каждый день в четырнадцать тридцать от городской площади будут отходить три больших автобуса. Этого будет мало, во всяком случае завтра, пусть ваш бургомистр позаботится о добавочном транспорте.
Голос снова помолчал. Толпа стояла неподвижной стеной. Люди словно боялись пошевелиться.
— Только имейте в виду, — продолжал Голос. — От вас самих зависит, захотят ли дети встречаться с вами. В первые дни мы ещё сможем заставить детей приходить на свидания, даже если им этого не захочется, а потом... смотрите сами. А теперь расходитесь. Вы мешаете и нам, и детям, и себе.. И очень вам советую: подумайте, попытайтесь подумать, что вы можете дать детям. Поглядите на себя. Вы родили их на свет и калечите их по своему образу и подобию. Подумайте об этом, а теперь расходитесь.
Да-а-а... такое услышать — хуже всякой пощечины. И добрые дяди спасли советских родителей от этой пощёчины в 1967 году, и ещё долго спасали. А теперь уж не спасёшь — теперь дети сами спрашивают: "какими вы нас вырастили, что вы нам в наследство оставили?" Вспомним — в своё время Лермонтов писал о "насмешке горькой обманутого сына над промотавшимся отцом", но ТОГДА ещё не был выбит почти до самого дна генофонд страны, ТОГДА ещё "всего лишь" кровоточили раны "общества", а в него ТОГДА входила мыслящая часть дворянства да едва-едва начавшие себя осознавать, европейски-образованные разночинцы, к тому же собиравшиеся всего в нескольких точках на гигантской территории, а прочие ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ силы ещё не проснулись. Был ЗАДЕЛ, ЗАПАС... А теперь? Нету. И, что ещё страшнее, ВРЕМЕНИ нету. Что же случилось? Что произошло? ВЗРЫВ СВЕРХНОВОЙ — именно так. А взрыв этот уничтожает всё в "ближнем зарубежье" взорвавшейся звезды, но благотворно действует на "дальнее зарубежье", где-то за десятки световых лет рождая новые формы жизни своим излучением. Л.Н.Гумилёв в "Древней Руси и Великой степи"(“Мысль”, М.,1989,стр.590) чётко формулирует: "Взрыв пассионарности сначала выжигает место, на котором он возник. При этом гибнут не только слабые люди, способные лишь любоваться шедеврами, оставшимися в наследство от предков, но и сами шедевры". А что есть взрыв пассионарности, как не прямой аналог взрыва сверхновой, после которой остается от взорвавшейся звезды "карлик" того или иного цвета?! А ПРИЧИНОЙ такого взрыва очень даже может быть не удар из космоса, а перераспределение наличных пассионариев, стягивание их в массу, превышающую "критическую". ПРОЛЕТАРИАТ ПЕРВИЧНОГО НАБОРА в. громадной стране, а с другой стороны опять-таки ПЕРВИЧНАЯ БУРЖУАЗИЯ — и это в условиях поголовного вооружения всего мужского населения страны по случаю её активного участия в ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ, при наличии уже сложившихся и прошедших школу 1905 года революционных партий — это вам не какая-нибудь Франция, где революцию делали главным образом па-рижане, и даже через восемьдесят лет провинция безнадёжно отставала от Парижа. Взрыв был поистине глобальной силы, и не случайно энергии его хватило на три четверти века, прежде чем идея, поднявшая на смертный бой миллионы людей, оказалась уже намертво отрезана от тех, кому её следовало бы проводить в жизнь, попала в руки оборотней и выродков. Но это случилось... Что же осталось? Осталась "серая масса" с предельно малым числом ЛЮДЕЙ, изолированных друг от друга отнюдь не стихийными обстоятельствами, а четко спланированной извне деятельностью двуногой нелюди и её "продукцией"-- РАСЧЕЛОВЕЧЕННЫМИ ЛЮДИШКАМИ. На что же надеяться? На те территории, где в силу ряда обстоятельств ещё сохранились сгустки человеческого в сознании и поведении. На те организации, где ещё СИЛОЮ ВЕЩЕЙ приходится подбирать кадры из надёжных и верных, из образованных, "больно умных", "шибко грамотных", "деловых" а ведь взятые в кавычки слова в НЫНЕШНЕЙ нашей стране РУГАТЕЛЬСТВАМИ стали. Не сразу, но стали. Моя жена работала после окончания истфака МГУ воспитательницей в детсаду (работы нам, выпускникам вечернего и заочного отделений, не давали по специальности совершенно категорически, бесстыдно объясняя, что "слишком много знаем и портим детей"). Вот она и рассказывала, приходя домой, как спросила четырёхлетку из своей группы на уроке счёта, сколько будет три яблока и одно яблоко, а он палец в нос, и молчит. Другой поднял руку и ответил, и тогда первый вынул палец из носа и сказал ответившему: "Много знаешь, убивать пора!" А другой, новичок необразованный, тянул её за рукав: "Меня Вова послал на хуй, а я не знаю, где это здесь". А третья, малышка симпатичная, имела обыкновение, игриво потянувшись, произносить после обеда: "А теперь бы мужичка хорошенького". И всё это было ИЗ ИХ СЕМЕЙ, а родители искренне не понимали, из-за чего воспитательница "икру мечет". Видел я такую родительницу, молоденькую, в дублёночке, с изящным макияжным румянцем, волочившую трёх-четырёх-летнего малыша за ручонку чуть не по воздуху и звеневшую на весь микрорайон музыкальным контральто: "Какого хера столько копался, теперь ни хуя в садик не успеем!” Эти родители — и есть адресаты, к которым обращены слова Голоса. А где НАШИ “МОКРЕЦЫ”!? Они есть. Носители памяти ”шестидесятых годов”, читатели Ефремова, Стругацких и их соратников. И ИЗ БОЛЕЕ ПОЗДНИХ ПОКОЛЕНИЙ — ЧИТАТЕЛИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ВЛАДИСЛАВА ПЕТРОВИЧА КРАПИВИНА, ЕГО ВЫУЧЕНИКИ. Увы, не все. Но именно из них. И подобные им. Вот так, именно по этому признаку следует искать друг друга. Пока не истекли последние сроки для начала последнего взрыва, который сотворит на месте бывшего СССР уже чёрную дыру, в которую будет втянуто всё именно сейчас рождающееся ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ЛЮДЕЙ, а не ДВУНОГИХ вместе с вызвавшими эту катастрофу бедненькими и ни в чём не виноватенькими ДВУ-НОГИМИ...
Но — что делать сейчас? Прежде всего вырвать власть у накопившейся в её центрах нелюди, у бесстыже оголившихся политиканов. А потом бросить все силы на спасение именно МИРА ДЕТЕЙ и МИРА ПОДРОСТКОВ, для ВЗРОСЛЫХ оставив лишь необходимый МИНИМУМ. Не спасём детей — всё равно передохнем!.. Значит, все достижения СОВЕТСКОЙ и МИРОВОЙ ПЕДАГОГИКИ, МЕДИЦИНЫ, ОКОЛОСПОРТИВНЫХ НАУК должны быть направлены на возрождение ПОЛНОЦЕННОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ФОНДА, причём приоритет — ДЕТЯМ и ПОДРОСТКАМ. Тут уж будет не до болтовни о "правах человека" — сначала нужно будет именно этого самого ЧЕЛОВЕКА сформировать. Справимся — выживем и победим. Нет — чёрная дыра сперва для нас, потом для всей планеты...
стр.118 (прямое продолжение):
Толпа оставалась неподвижной, может быть, она пыталась думать. Виктор пытался. Это были отрывочные мысли. Не мысли даже, а просто обрывки воспоминаний, куски каких-то разговоров, глупое раскрашенное лицо Лолы... А может быть, лучше аборт? Зачем нам это сейчас... Отец с дрожащими от ярости губами... Я из тебя сделаю человека, щенок паршивый, я с тебя всю шкуру спущу... У меня объявилась дочка двенадцати лет, не можешь ли ты её куда-нибудь прилично пристроить?.. Ирма с любопытством смотрит на расхлюстанного Расшепера... не на Расшепера, а на меня... мне, пожалуй, стыдно, но что она понимает, соплячка?.. Брысь на место!.. Вот тебе кукла, хорошая кукла?.. Тебе ещё рано, вырастешь — узнаешь...
А ведь с тех пор появились весьма серьёзные ПОПРАВОЧНЫЕ КОЭФФИЦИЕНТЫ. Огромному числу нынешнего двуногого населения и впрямь не стоит сейчас заводить детей: заведомый двуногий брак от алкоголиков и наркоманов, от безнадёжно больных. Правда, появились и становятся всё более привычными "банки спермы", кооперативы "Гименей" и подобные, где анонимные, но здоровые самцы-производители делают детей для переступивших во имя здорового потомства некую черту женщин-одиночек или даже семейных. За рубежом существует вынашивание чужого ребёнка за плату. Далее выяснилось, что неизлечимые у нас болезни детей в принципе излечимы, только стоят бешеные деньги. Так что заняться оздоровлением человеческого фонда с двух сторон можно и должно. Далее — первый потный и грязный вал сексуальной революции уже прокатился, а встретить следующие уже нужно более готовыми. И кое-что в этом смысле сделано. Иначе говоря, появилось не собранное ещё в комплекты, не распределённое как надо, но оружие для борьбы со злом, в том числе и таким, как упомянутое в данном отрывке. Но было же в наших войсках перед июнем 1941 года новое оружие, которое не было пущено в ход — даже автоматы иной раз на складах полковых имелись, а красноармейцам их в руки не выдавали, на плацах с винтовками гоняли. А потом эти склады накрылись и люди гибли без толку, косимые из шмайсеров.
стр.119
"...Унижение, — думал он. — Да, конечно. Надавали пощёчин, назвали подонком, как надоевшего попрошайку, но всё-таки это были отцы и матери, всё-таки они любили своих детёнышей, били их, но готовы были отдать за них жизни, развращали своим примером, но ведь не специально же, а по невежеству... матери рожали их в муках, а отцы кормили их и одевали, и они ведь гордились своими детьми и хвастались друг перед другом, проклинали их зачастую, но не представляли себе жизни без них... и сейчас ведь жизнь действительно совсем опустела, вообще ничего не осталось. Так разве же можно с ними так жестоко, так презрительно, так холодно, так разумно, и ещё надавать на прощание по морде...
Скажут: они не нарочно, а по невежеству. Но их-то такими делали — и сделали — нарочно?!
Жизнь опустела? Заполни её подтягиванием к тому уровню, на котором уже не ты будешь гордиться своим ребёнком, а он будет гордиться тобою!
Работай не на одно свое чадо, а на всех детей страны, народа, человечества! Навещай его, но чтобы он хотел твоих посещений, чтобы у тебя с ним был при этом общий интерес и общий язык!
стр.120 (прямое продолжение):
...Неужели же, чёрт возьми, гадко всё, что в человеке от животного? Даже материнство, даже улыбка мадонн, их ласковые мягкие руки, подносящие младенца к груди... Да, конечно, инстинкт и целая религия, построенная на инстинкте... наверное вся беда в том, что эту религию пытаются распространять и дальше, на воспитание, где никакие инстинкты уже не работают, а если и работают, то только во вред... потому что волчица говорит своим волчатам: "Кусайте как я", и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат: “Удирайте, как я", и этого тоже достаточно, но человек-то учит детёныша: "Думай, как я", а это уже преступление... Ну, а эти-то как — мокрецы, заразы, гады, кто угодно, только не люди, по меньшей мере сверхлюди, эти-то как? Сначала: "Посмотри, как думали до тебя, посмотри, что из этого получилось, это плохо, потому что то-то и то-то, а должно быть так-то и так-то. Посмотрел? А теперь начинай думать сам, думай, как сделать, чтобы не было то-то и то-то, а получилось так-то и так-то”.
Всё так. И одно нужно добавить: чтобы дети знали, почему думали ранее так, а потом иначе, и потому ранее получалось то-то, а потом так-то. Требуется знание истории вообще и истории общественного мышления и общественных движений в размерах, несравнимо более солидных, чем во времена написания "Гадких лебедей". Между прочим, я видел учебники конца тридцатых и начала сороковых годов по истории для школы и для ВУЗов. Они были вдесятеро полнее именно в этой сфере, хотя уже начала нести невозвратимые потери история социума. А потом пошло всё большее ухудшение их, а историю этноса душили на корню, в учебники не впуская. А истории религии просто не было — была история атеизма, а одной её мало. Сейчас норовят заменить все истории историей царей и религии, да ещё ввести в школах "закон божий". Хуже не придумаешь...
стр.120 (прямое продолжение):
Только я не знаю, что это за то-то и что это за так-то, и вообще всё это уже было, всё это уже пробовали, получались отдельные хорошие люди, но основная масса пёрла по старой дороге, никуда не сворачивая, по-нашему, по-простому... Да и как ему воспитывать своего детёныша, когда отец его не воспитывал, а натаскивал: "Кусай как я и прячься как я", и так же натаскивал его отца его дед, а деда прадед, и так до глубины пещер, до волосатых копьеносцев, пожирателей мамонтов. Я-то их жалею, этих безволосых потомков, жалею их, потому что жалею самого себя, но им-то... им-то наплевать, им мы вообще не нужны, и не собираются они нас перевоспитывать, не собираются они даже взрывать старый мир, нет им дела до старого мира, у них свои дела, и от старого мира они требуют только одного — чтобы к ним не лезли.Теперь это стало возможно, теперь можно торговать идеями, теперь есть могущественные покупатели идей, и они будут охранять тебя, весь мир загонят за колючую проволоку, чтобы не мешал тебе старый мир, будут кормить тебя, будут тебя холить... будут самым предупредительным образом точить топор, которым ты рубишь тот самый сук, на котором они восседают, сверкая шитьем и орденами...
Увы, до этого старый мир ещё не дошел в этой повести. Носители шитья и орденов вульгарно обмануты более просто одетыми своими подчинёнными, генерал Пферд сам не ведает, чем заняты на самом деле мокрецы и Голем. Между тем очень стоило бы именно так себя вести старому миру, если он не хочет быть разрушенным до основанья. Можно пойти навстречу двуногим из "Памяти" и баркашовцам, дать ИМ, ЛИЧНО ИМ, носителям определённых взглядов на жизнь, возможность жить так, как им хочется. Пусть целую область заселят, настроят храмов, столицу назовут Юденфрайск или даже Бейжидовск, наставят статуй святых Пуришкевичей, Сталиных и Гитлеров Адольфов Алоизиевичей... Но ИМЕННО ИМ. А дети как их, так и всех иных чтобы жили и обучались в ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОМ СМЫСЛЕ, на благо всей пла-неты и всего ЧЕЛОВЕЧЕСТВА С БОЛЬШОЙ БУКВЫ. И тогда обойдется без крови, по крайней мере без большой крови, ибо оголтелых, стремящихся к беспределу, всегда найдётся сколько-то, и уж они-то на такое не пойдут. Как сейчас в Чечне обязательно найдутся кровные мстители и газаватчики вопреки всему, вопреки угрозе неминуемой гибели всего своего народа. И годы и годы ещё будут нам икаться взрывы бомб в Грозном и ненависть восемнадцатилетних сопляков, направленных на усмирение незаконных вооруженных формирований, ко всем "лицам кавказской национальности". Если только будут у нас эти самые годы...
...И чёрт побери, это по-своему грандиозно — всё уже пробовали, только этого не пробовали: холодное воспитание без розовых соплей, без слёз... хотя что я мелю, откуда я знаю, что у них там за воспитание... но всё равно — жестокость, презрение, это же видно... Ничего у них не получится, потому что, ну ладно, разум — давайте, учитесь, анализируйте, — а как же руки матери, ласковые руки, которые снимают боль и делают мир тёплым? И колючая щетина отца, который играет в войну и в тигра, и учит боксу, и самый сильный, и знает больше всех на свете? Ведь это тоже было! Не только визгливые (или тихие) свары родителей, не только ремень и пьяное бормотание, не только беспорядочное обрывание ушей, сменяющееся внезапно и непонятно судорожным одарением конфетами и медью на кино...
Да. Это БЫЛО. Когда-то, ещё до Второй Мировой и первые годы после неё. Больше этого нет. И "самый сильный" отец, который "знает больше всех на свете", всегда, именно ВСЕГДА рано или поздно, а чем ближе к нашему времени — тем раньше оказывался слабаком и глупцом в глазах ребёнка, подростка. И у нас это случалось ещё быстрее и чаще, ибо общество загнивало со всё убыстряющейся скоростью, и родители — дети былых поколений — всё более и более отставали от него в своей наивности и неподготовленности к этим переменам. Кроме откровенных мерзавцев, которые это знали и на этом бизнес делали. Как, к примеру, папаша Бори Исакова в повести ученицы Крапивина Натальи Соломко "Белая лошадь горе не мое". Но таких родителей-победителей было мало, и во всеобщие идеалы они ТОГДА ещё не стремились вломиться со своими топорами. Это теперь такие уже нагло проповедуют закон джунглей и гордятся своим неправедным богатством. Тогда такой папочка до поры даже сыну своему не открывался, и не каждый узнавший истину об отце сын ломался, как Боря Исаков. Так что нет истины в сожалении Виктора Банева об утрате веры в таких пап. Папам, мамам и прочим взрослым — всем без исключения — предстоит немало над собой поработать ВСЕМ ВЗРОСЛЫМ МИРОМ, чтобы вернуть доверие детей. И впредь не за-бывать нынешних страшных уроков, а тех, кто вздумает обеспечить такое забывание — БИТЬ СМЕРТНЫМ БОЕМ. Как служителей Тьмы и Погибели.
стр.121 (прямое продолжение):
...Да откуда я знаю — быть может, у них есть эквивалент всему хорошему, что существует в материнстве и отцовстве... как Ирма смотрела на того мокреца!.. каким же это нужно быть, чтобы на тебя так смотрели... и уж, во всяком случае, ни Бол-Кунац, ни Ирма, ни прыщавый нигилист-обличитель никогда не наденут золотых рубашек, а разве этого мало? Да, чёрт возьми, мне от людей больше ничего и не надо!..
Мне вообще-то нужно больше. Мне нужно, чтобы люди не только НЕ БЫЛИ чем-то или кем-то, мне нужно, чтобы они БЫЛИ — ЛЮДЬМИ, ЧЕЛОВЕКАМИ, КОММУНАРАМИ. Но чтобы именно каждый из них был ЧЕЛОВЕКОМ. То есть “челом веков”, “вершиной времён”, а это, между прочим, включает в себя и такую составляющую, как “Боевая единица сама в себе, способная управиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью”. Кто не знает — сообщу: эта формулировка была уставным определением “бойцовых котов” герцога Алайского, а потому к ней непосредственно примыкали слова "к чести и славе его высочества герцога и его дома" (см. повесть братьев Стругацких "Парень из преисподней"). Мне это дополнение не требуется, я его заменяю на "к чести и славе всех носителей разума на планете Земля и их космических собратьев", но основная часть формулы для меня бесспорна. ЧЕЛОВЕК лишь тогда ЧЕЛОВЕК, а не ЛЮДИШКА, когда он сам себе судья и ни на кого не слагает ответственности за свои дела и мысли. "Рубашечники" же, даже и "краснорубашечники" (гарибальдийцы ли, красногалстучники пионеры ли) всё же на кого-то полагались: на Гарибальди, Ленина, Сталина, прочих генсеков и вождей, а сами были именно ВЕДО-МЫМИ. Так что совсем не так уж мало нужно Виктору. Очень важное требование... И всё же...
Вот — в романе и фильме “Семнадцать мгновений весны” мы имеем медсестру в родильном доме, профессионально принявшую у Кэт младенца, но не забывшую сообщить куда следует о том, что роженица кричала на каком-то славянском языке, а записана немкой. А девочка из “гитлерюгенд”, дежурившая во время бомбёжки в метро, вела себя с точки зрения своей должности тоже выше всяких похвал, оказывая помощь предполагаемой арийке с двумя малышами, не имевшей даже пелёнок на смену. Но и она сообщила бы куда следует, заподозри она неладное. Можно ли требовать от них обеих больше, чем они сделали? От ВЕДОМЫХ — нельзя, а от ЛЮДЕЙ, входящих в ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ЛЮДЕЙ, а не в человечество двуногих — можно и должно. Многократно больше можно с них требовать... И необходимо, чтобы все двуногие прямоходящие на этой планете были именно такими.
стр.121 (прямое продолжение):
...Подожди, сказал он себе. Найди главное. Ты за них или против? Бывает еще третий выход: наплевать, но мне не наплевать. Ах, как бы я хотел быть циником, как легко, просто и роскошно быть циником!.. Ведь надо же — всю жизнь из меня делают циника, стараются, тратят гигантские средства, тратят пули, цветы красноречия, бумагу, не жалеют кулаков, не жалеют людей, ничего не жалеют, только бы я стал циником, а я никак...
Это Виктор Банев “никак”, штучный всё же экземпляр, а так у нас в бывшем СССР, к примеру, циников оказалось в итоге больше чем достаточно, так что не зря старались аналоги господина Президента в партийно-государственных верхах. Допускаю — с подачи более умной сволочи из какого-нибудь “мозгового центра” двуногой нелюди. Допускаю, что в этом “мозговом центре” найдётся немалый процент “лиц еврейской национальности”. Мы — евреи — на всех путях человеческих стоим и идём в первых рядах — такими нас сделала беспощадная селекция в течение двух тысяч лет сверх тысячи лет исторического существования до этого, тоже заставлявших людей, оказавшихся обитателями проходного двора, повышать своё качество для защиты от буйных проходимцев, не имевших иных путей в этом районе. И если уж еврей сволочью родился, нелюдью — то это нечто предельно сволочное и нечеловеческое... Но и на путях Добра наши воины — в самых первых рядах. По той же невесёлой причине. Страшной ценой оплачено наше качество, но оно достигнуто. И теперь следует искать пути к доведению всего человечества до этих уже взятых нашими “альпинистами” вершин... Писатели “братья Стругацкие” и отдельно С.Ярославцев (Аркадий Стругацкий), Михаил Анчаров, Генрих Альтов, в данном случае относятся к таким “альпинистам”-первопроходцам. Так что не случайно я разбираю работу одного из этих писателей, чтобы сделать такие выводы.
Ну, хорошо, хорошо. Всё-таки: за или против? Конечно, против, потому что не терплю пренебрежения, ненавижу всяческую элиту,..
Пройдут годы, и выйдет залежавшийся "в столе", но написанный всё же позже "Гадких лебедей" роман Стругацких "Град обречённый", где на слова Андрея "всякая элита — это гнусно" Иэя Кацман ответит:
"Ну, извини. Вот если бы ты сказал: всякая элита, владеющая судьбами и жизнями других людей — это гнусно, вот тут бы я с тобой согласился. А элита в себе, элита для себя самой — кому она мешает? Она раздражает до бешенства, до неистовства! — это другое дело, но ведь раздражать — это одна из ее функций... А полное равенство — это же болото, застой. Спасибо надо сказать матушке-природе, что такого не может быть — полного раввнства”.
...ненавижу всяческую нетерпимость и не люблю, ох, как не люблю, когда меня бьют по морде и прогоняют вон... И я за, потому что люблю людей умных, талантливых, и ненавижу дураков, ненавижу тупиц, ненавижу золотые рубашки, фашистов ненавижу, и ясно, конечно, что так я ничего не определю, я слишком мало знаю о них, а из того, что знаю, из того, что видел сам, в глаза бросается скорее плохое — жестокость, презрительность, нечеловечность, физическое уродство, наконец... И вот что получается: за них Диана, которую я люблю, и Голем, которого я люблю, Ирма, которую я люблю, и Бол-Кунац, и прыщавый нигилист... а кто против? Бургомистр против, старая сволочь, фашист и демагог, и полицмейстер, продажная шкура, и Росшепер Нант, и дура Лола, и шайка золотых рубашек, и Павор... Правда, с другой стороны, за них долговязый профессионал, а также некий генерал Пферд — не терплю генералов, а против — Тэдди (один из отцов ушедших детей) и, наверное, ещё много таких, как Тэдди...
Да, тут большинством голосов ничего не решишь. Это что-то вроде демократических выборов: большинство всегда за сволочь...”
С тех пор наша страна познакомилась с механизмом свободных демократических выборов, ныне она имеет “всенародно избранного Президента" (а всенародность выбора заключалась в том, что большая часть народа выбрала неучастие в выборах, а из голосовавших Ельцин получил около трети голосов, но больше прочих кандидатов порознь, причём хотя и проболтались СМИ, что многие были “против всех”, но процент назван не был таких “многих”. И сейчас, после августовского кризиса 1998 года, СМИ спокойно признались, что нарушали все правила игры в выборы, ибо “боялись коммунистов”),о котором Елена Боннэр с горечью заявила, что как же его ругать, хоть он и стоит того, ежели он “наш, выдвиженец демократов”, а Рузвельт в своё время сказал о никарагуанском диктаторе Сомосе, что "Сомоса, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын". И можно сказать, что слово ДЕМОКРАТИЯ обгажено в глазах СЕРОЙ МАССЫ куда более солидно, чем слово КОММУНИЗМ, ибо тут говно более свежее, и сильнее пахнет, а гадили-то одни и те же оборотни, из ка-пэ-эс-эсовских свинарников в демократические хлевы набежавшие. Но и в "старых демократиях" Европы и Америки механизм выборов так отработан, что большинство и там всегда за сволочь, а если иной раз и выберут порядочного человека — Сальвадора Альенде, скажем, — то быстро исправляют ошибку. Не сами, так с помощью родины европейской демократии — Англии, или великой демократии Запада — США, а то и прекрасная Франция или вольнолюбивая Бельгия к сему лапу приложить изволят... Так что вывод Банева и поныне верен для всей планеты и для всех времён, ибо ДЕМОС — крайне недолговечное состояние НАРОДА, очень быстро сменяемое ОХЛОСОМ, БЫДЛОМ, ЧЕРНЬЮ, ДЕРЬМОМ, как богатый коксом каменный уголь по мере выгорания превращается в шлак и уходящие невесть куда газы... Так что "ДЕРЬМОКРАТИЯ" — не ругань ампиловцев, а достаточно точный диагноз, хотя чья бы корова мычала, а ихняя бы молчала — сами среди коммунистов то же, что всякие “выбороссы” среди демократов, и ни там, ни тут нет партий истинных коммунистов или истинных демократов... Некому, не из кого их набирать! Предельно уменьшилось их количество — даже “настроенных от природы” в этом духе, но не “знающих”, не “имеющих точное и обоснованное понятие о том, на что настроены их души” — тех и вовсе единицами на сотни тысяч считать надо, если не на миллионы. И не дают им объединиться, хотя им бы одним фронтом идти. Именно фронтом — борьба предстоит нешуточная, от её исхода зависят судьбы не только человечества, но и всей биосферы, а то и всей планеты...