Гадкие лебеди братьев Стругацких — моё понимание этого произведения

стр.149
... Ну, хорошо, а что автор хотел сказать этими своими сочинениями? ...Не выйдет, господин Банев, не позволим! Весь мир знает, что по прямому приказу господина Президента на владельцев химических предприятий, загрязняющих воздух, только в столице наложен штраф в размере... Что благодаря личной и неусыпной заботе господина Президента более ста тысяч детей столицы ежегодно выезжают в загородные лагеря... что согласно табели о рангах чины ниже надворных советников не имеют права собирать подписи под петициями...
Готов признать, что всё это истинная правда, что штрафы налагаются, особенно в столице, причём именно по приказу Президента; что детей СТОЛИЦЫ действительно вывозят в лагеря — тут же послы иностранных государств и полно журналистов из-за рубежа, не то что в провинции. Но что интересно: Николай Первый кричал одному из декабристов Бестужевых, что может его помиловать, а может и в крепости сгноить, на что тот ответил, что против ТАКОГО порядка, когда от чьей-то милости или злобности, а не от закона, зависят судьбы людские, он и восстал. Далее — работал я одно время на асфальтовом заводе в Москве инженером по технике безопасности. Один из смесителей внезапно стал выбрасывать массу пыли, заражая окрестности. Я в силу обязанностей своих, законом зафиксированных, этот смеситель остановил. Был звонок из райкома партии МНЕ, БЕСПАРТИЙНОМУ — включить снова. Я отказался. Тогда был звонок директору — ПАРТИЙНОМУ — и тот включил. Ремонт пришлось делать на ходу с немалым риском и с дальнейшим запылением немалых жилых и промышленных площадей города, не говоря о самом заводе, где дышать было более чем трудно. А телефона тогдашнего генсека я не имел и чина надворного советника тоже. Еще деталь: когда началась борьба за спасение Байкала, все были ”за”, и власти вроде бы тоже, но одно дело снять двухсерийный фильм "У озера", а другое закрыть этот паршивый комбинат — он ещё при Горбачёве работал, и было в газете одной приведено объяснение, что некуда будет деть рабочих этого комбината — на тысячи вёрст вокруг нет для них работы такого профиля, а у них же семьи, им же жить надо, так какой-такой Байкал может быть для нас дороже наших людей?! Тут лишь наличие какого-нибудь тогдашнего генерала Лебедя могло помочь: разбомбил бы комбинат или сапёров послал бы... Но нет, рабочие организовали бы оборону, а потом нашлись бы средства для его восстановления как теперь для Грозного найдутся...
Так что не зря писал Виктор Банев "эти свои сочинения"... Но не зря и не были допущены "Гадкие лебеди" до читателей тогда и не зря о них молчат критики теперь...

(А в номер Банева ворвался портретист Р.Квадрига, совершенно трезвый, и заорал, что пора удирать. Их разговор без моих выписок прочтёте, но за конторкой портье в данной гостинице сидел Зурзмансор и быстро писал в толстой тетради).
стр. 150
— Банев, — сказал он, не поднимая головы. — Вот и всё, Банев. Прощайте. И не забывайте наш разговор... Такова жизнь. Будущее создаётся тобой, но не для тебя. Вы, наверное, это уже поняли. Или скоро поймёте. Вас это касается больше, чем нас. Прощайте.
А что хотели сказать этим авторы? Думаю, что и для самих мокрецов оказалось неожиданным скопление в одном месте ими же выращенных детей, что это ИХ МОКРЕЦОВОЕ БУДУЩЕЕ оказалось в какой-то степени уже не для них, ибо недавние заявления о встречах в Лошадиной Лощине и разговор с Баневым о контингенте читателей в лепрозории явно не предусматривали столь скорого выступления. Что же случилось? Вряд ли сыграли какую-то роль показания Павора, наверняка подвергнутого допросам третьей степени и выложившего всё, что думает о мокрецах и их покровителях — удар нанесён мокрецами, а не генералом Пфердом и не господином Президентом. Но вот в самом конце повести мы увидим в ЭТОТ САМЫЙ ДЕНЬ, менее чем через неделю после ухода детей в лепрозорий, Бол-Кунаца, почти взрослого, с выгоревшими усиками на загоревшем лице, и Ирму — тоже почти взрослую. А солнце-то только в это утро осветило десять лет закрытый тучами город. ТАК ЧТО СКОПЛЕНИЕ ТАКОГО КОЛИЧЕСТВА ТАКИХ ДЕТЕЙ, ВИДИМО, СЫГРАЛО РОЛЬ АНАЛОГА КРИТИЧЕСКОИ МАССЫ В АТОМНОЙ БОМБЕ. Если это так, то моё предположение о детских городках или в армии о подразделениях из одних новобранцев, без соседства с "дедами" может оказаться гораздо более действенным, чем я это сам предполагал доселе. Я ведь привык доверять писателю "братьям Стругацким". Подумать стоит!
стр.154
(Начинается описание всеобщего бегства из города):
...Что-то вспомнилось ему, что-то давно бывшее, позорное, горькое, неправдоподобное, только тогда было зарево и людская каша на улицах, и вдали грохотало и бухало, позади был ужас, а вокруг были опустевшие дома с окнами, заклеенными крест-накрест, и в лицо летел пепел, и вонь горелой бумаги, а на крыльцо красивого особняка с огромным национальным флагом вышел высокий полковник в роскошной лейб-гусарской форме, снял фуражку и застрелился, а мы, ободранные, окровавленные, преданные и проданные, тоже в гусарской форме, но уже не гусары, а почти дезертиры, засвистели, заулюлюкали, а кто-то запустил в труп полковника обломком своей сабли...
Увы, это не только в Польше 1939 года было, хотя здесь максимум сближения именно с ней. Это и сейчас у нас имеет место, начиная с так называемого "путча ГКЧП", хотя есть сведения, что никакого путча не было, что Горбачёв, уехав на три дня в Форос перед подписанием Союзного договора, до Фороса не доехал, задержался, собирая грибы со свитой своей, и при этом неведомо как был утерян "ядерный чемоданчик” который всегда должен был таскать прикованным к руке специальный человек, и двое суток искали этот чемоданчик, не сообщая никому о таком казусе, а в одуревшей от безделья охране Фороса какой-то старлейт из охраны привел в здание свою "даму" и, демонстрируя ей свое могущество, ткнул в комнате связи в какую-то неведомую ему кнопку, тем самым отправив в Москву заранее записанный приказ о введении чрезвычайного положения, и там стали звонить на Форос, Горбачёву, а того не было в помине, и Раиса Максимовна в эти дни на спецподлодке сквозь иллюминаторы любовалась подводными красотами, и ввели-таки чрезвычайное положение, ибо обязаны были это сделать, но были уже так деморализованы к тому времени, что погорели хуже, чем шведы под Полтавой, а когда Горбачёв явился в Форос и узнал о происходящем, то от них отрёкся и тем окончательно всё загубил.
Это раскопали журналисты из московской газетки “Утюг”, но нигде более их сообщение не перепечатывалось, ибо слишком уж оно оказалось правдоподобным.
Но то, что началось после этого — более чем похоже на данную цитату из разбираемой повести. Равно как и то, что Виктор Банев ещё будет в ту войну драться как чёрт или как герой — с какой точки зрения подходить, и тем перекроет упомянутый позорный факт своей биографии.
стр.156
(На Виктора Банева и Р.Квадригу нападает солдатик-дезертир, пытаясь их раздеть, чтобы добыть штатскую одежду. Виктор отбирает у него автомат).
...Можно, конечно вернуть разряжённый автомат этому мальчишке и дать сопляку пинка. Нет, жалко. Сопляка жалко, и автомат, возможно, ещё пригодится... Мы тут посоветовались с народом, и есть мнение, что разоружаться преждевременно. Автомат ещё может пригодиться в грядущих боях.
"Советоваться с народом", тем более от имени "нас", очень любил Ильич Второй, то есть Леонид Ильич Брежнев, уже в ту пору, в 1967 году, причём в "Сказке о тройке" эта любовь говорить от имени народа, которой страдает Лавр Федотович Вунюков, доведена до предела, а писалась эта "Сказка" в том же 1967 году и в печать проскочила в 1968 году, в журнале "Ангара", редакция которого была за это разогнана беспощадно, светлая память членам её, рискнувшим головами во имя правого дела. Ну, а "есть мнение" — это Сталин любил говаривать, а в крапивинской повести "Трое с площади карронад" Елизавета Дмитриевна сообщает, когда на совете дружины разбирают проступок Тимселя, что "было предложение исключить его из пионеров", а на поверку оказывается, что пред-ложение такое таки было: "Елизавета Дмитриевна предлагала". Я в своём разборе творчества Крапивина "Три комиссара детской литера-туры" эту деталь упустил, не заметил сходства именно со сталинским "есть мнение", вот и решил здесь добавить. Крапивин ведь в детской литературе делал абсолютно то же, что Стругацкие в жанре фантастики, хотя несколько отстал от них во времени и в какой-то мере является их учеником, что ему не в укор, а в похвалу. Но его повесть написана в 1979 году, так что приоритет Стругацких здесь явный.
И ещё одно замечание автомат-таки может пригодиться в грядущих боях, тут я полностью с Виктором Баневым согласен. Рано разоружаться, товарищи, не стоит оставлять оружие только господину Президенту, Легиону и всякой мафии. На мокрецов надейся, а сам не плошай. А уж если с мокрецами у нас туговато — тем более. Такая сволочь только силу отпора признаёт, это ещё Вершигора отметил, что фашист понимает только палку, в том числе палку автоматной очереди. Слова на него не действуют. А Вершигора в таких делах разбирался.
стр.157
— Спокойствие, — сказал себе Виктор. — Ничего страшного. Это же суперы. Суперы ещё и не то могут. Они, брат, всё могут. Воду в вино, а вино в воду... Основу подрывают, краеугольный камень... Трезвенники, мать их...
Комментарии к подчёркнутому излишни.