Заселение славянами Балканского полуострова и судьба дославянского населения Балкан

1963-1964 учебный год — II курс вечернего отделения истфака МГУ. Вместо семинара по средним векам (включающим западноевропейское, кельто-романо-германское средневековье) нам дали семинар по средневековой истории южных славян. Пришла худенькая смуглянка Евгения Сергеевна Макова и дала список тем для курсовых работ. Мне досталось “Образование раннефеодальных государств у южных славян” — сам выбрал, но по ходу работы, подняв все имеющиеся на русском языке источники, прочтя около пятнадцати книг советских, дореволюционных русских, чешских, болгарских и сербских авторов, с немалым удивлением увидел огромное расхождение между источниками и работами современных историков, которые все эти источники читали, на них ссылаются, цитируют их — и делают выводы, обратные выводам древних очевидцев славянского завоевания. При этом выводы приводились самые детские, имелись даже прямые извращения фактов, недвусмысленно описанных в источниках. Впрочем, моё удивление быстро прошло — нас учили ещё по программам эпохи Двадцатого съезда и мы знали, какой была атмосфера в исторической науке в годы культа личности, когда писались прочтённые мною работы советских историков. Знали мы также об атмосфере, в которой создавались работы славянских историков в 19-м и первой половине 20-го века. Но понять — не значит простить. Ценя побуждения и переживания наших и зарубежных историков, вынудившие их исказить истину, я не желал, чтобы и сейчас, и тем более впредь их неправильные взгляды господствовали в исторической литературе по вопросу о заселении славянами Балканского полуострова. Поэтому в своей курсовой работе я подробно остановился на этом вопросе. За курсовую работу я получил пятёрку, а вопрос продолжал разрабатывать. И в конце концов написал статью, которая приводится ниже. 14 апреля 1965 года я отнёс её в журнал “Вопросы истории”. Несколько раз справлялся по телефону. Товарищ Рыжова, которая снимала трубку, отвечала, что читает специалист. 18 мая она сказала, чтобы я пришёл в редакцию, и там выяснилось, что читал не специалист, а главный редактор (а эта должность любого специалиста кастрирует, так что был он спецом по данной теме или нет — дело десятое). Затем Рыжова мне сказала, что работу напечатать нельзя, а почему — “вы сами должны понять”. Письменного отзыва я не получил, в рукописи никаких пометок сделано не было.

Я действительно понял, почему работу не хотели печатать. Если бы в ней говорилось о геноциде любой этнической, социальной или религиозной группы германцами, испанцами, римлянами, японцами, монголами — напечатали бы. Но славяне?! Разве СССР — не Россия, а не какая-то там “первая свободная территория планеты”? Разве русские, украинцы и белорусы — не славяне? Разве в странах народной демократии не славяне живут? Как же можно писать и тем более печатать, что славяне полторы тысячи лет назад по невежеству своему занимались геноцидом? И пишет какой-то студент-вечерник, да ещё и явный еврей по предкам... Хрущёв был уже снят, “оттепель” закончилась... И если профессора об этом пока не заикались в открытую, если нас всё ещё учили по программам, составленным в эпоху Двадцатого съезда, и смена учебников началась в 1966 году, то в журналах типа “Вопросы истории” гайки закручивались уже достаточно квалифицированными слесарями от палачества над душами людскими, способными любую мясокрутку именно для застенков в Весёлой башне приспособить, а не для получения нежного фарша в кулинарных целях (см. “Трудно быть богом” братьев Стругацких).

Что же, эти мысли, одолевавшие главного редактора, мне были понятны, но соглашаться с ними я не собирался тогда и не собираюсь теперь.

Нет народа, который не имел бы в своей истории тёмных пятен. Мои еврейские пращуры в своё время чистили Землю Ханаанскую не только от хананеев, моавитян, амовитян, амалекитян и филистимлян, но и в своей среде проводили чистки беспощаднейшие, приписывая их гневу божьему. И государство Израиль тоже оказалось втянуто в разборки вполне геноцидного типа, причём если не израильтяне вырежут или изгонят арабов-палестинцев при нынешнем настроении последних, то арабы именно то самое проделают с израильтянами — именно это они и пытались сделать, но зубы обломали на народе, имеющем более чем страшный опыт борьбы за выживание. Но это не мешает мне гордиться другими страницами истории моего народа. А такие вот чёрные страницы истории должны быть известны всем — без всякой двойной бухгатерии. И чёрные страницы в истории исторической науки тоже должны быть известны всем. В любой стране такое бывает куда чаще, чем появление истинных рыцарей Клио, чьи труды прорезают Тьму на какое-то время и успевают зарядить своей светлой энергией ещё сколько-то прирожденных противников Тьмы. Так что же — пустить этот процесс на самотёк? Детям Тьмы того и надо. И уж где-где, а на своей Родине — в Стране Советов — я просто обязан биться насмерть за то, чтобы новые поколения историю знали не сфальсифицированную, а истинную. Ту, которая, по выражению Михаила Леонидовича Анчарова, “помогает людям не совершать вновь те ошибки, за которые они всегда платили одной ценой — кровью”.

Поэтому я твёрдо решил тогда не отступать и обратился к преподавателю кафедры истории южных и западных славян истфака МГУ Ивану Драговичу Очаку, сербу по национальности и замечательному человеку, в которого были влюблены все хоть раз его слушавшие студенты, прося его прочесть мою работу и, если в ней есть ошибки, указать на них.

22 мая 1965 года он взял работу, а 22 июля, выкроив свободное время, высказал своё мнение. Работа, по его мнению, неплохая, он читал её, как научную, а не как студенческую. Но у меня больше доводов против выдвигаемых советскими историками доказательств, чем за мою точку зрения. И это потому, что я слишком уж доверяю древним авторам и слишком критически отношусь к нашим историкам. Нужно же понять, когда они писали. Они не могли написать иначе. Нужно быть им благодарными за то, что дали в общем правильную картину истории славян, а что в частностях у них много ошибок, то тут он со мной согласен. Согласен и с моими доводами против них. Но он не уверен, что сейчас нужно об этом писать. На Западе ведётся не только антикоммунистическая, но и антиславянская холодная война. Недавно, например, в ФРГ стреляли в югославского дипломата. Так стоит ли им давать лишние козыри?

Хотя Иван Драгович и не дал мне за недостатком времени письменного отзыва, его возражения были для меня гораздо полезней простого отказа в “Вопросах истории”. Я снова пристрастнейшим образом проверил свои доводы и в частности попытался поймать себя на излишней доверчивости к византийским историкам. Может быть, они лгали, описывая уничтожение славянами сотен тысяч людей, разрушение городов, груды трупов по дорогам Балкан, угон многих тысяч пленников? Но вот перед нами записки императора Македонской династии Константина Багрянородного. Он не описывает ужасов — он просто констатирует факт: в его время на Балканском полуострове звучит почти исключительно славянская речь. Он жил в десятом веке. Отступим ещё назад. В “Сказании о чудесах святого Димитрия”, написанном в 597 году, мы читаем, что Фессалоника являлась как бы инородным телом среди славянского населения. А ведь это крайний юго-восток Балканского полуострова. Значит, после шести с небольшим десятков лет вторжений на полуостров славяне уже стали преобладающим населением Балкан. А куда делись сотни тысяч, миллионы местных жителей? Они не могли мгновенно ославяниться, утратить язык, веру, обычаи (а ведь сохранились лишь жалкие остатки старых обрядов и отдельные слова — не то что в Великороссии от угрофинского и балтского населения, именно славянизированного, но не вырезанного под корень). Так что утверждения историков шестого-седьмого веков о массовом уничтожении славянами местного населения отнюдь не беспочвенны. Разумеется, трудно верить на все сто процентов византийцам, воевавшим со славянами. Какой-то элемент клеветы, пусть исходящей не лично от историка, а от тех, чьей информацией он пользовался, несомненно есть. Но что же делать? Я интересовался — нет ли сведений о славяно-византийских отношениях этого периода у иранских, армянских и арабских авторов (ведь славяне отвлекали Византию от границ Сасанидского Ирана, а позже сражались в союзе с арабами). Мне не удалось найти ничего. Но я очень хотел бы, чтобы этим вопросом занялись всерьёз арабисты, иранисты, армянские и грузинские историки — может быть, уже есть и переводы на русский язык таких документов, которые “сейчас нельзя публиковать, вы же понимаете, почему именно...” А если ещё нет — то есть ли они вообще, такие документы. Уверен, что должны быть.

У нас вообще чуть ли не о каждом народе пишут в отдельности. А так нельзя. Например, вряд ли был бы столь удачен поход князя Олега на Византию, если бы её не держал за горло болгарский царь Симеон. А у нас об Олеге пишут отдельно, о Симеоне отдельно, а ведь связь несомненно есть — написал я тогда в приложении к данной работе. С тех пор прошло много лет, с 1966 года я узнал о существовании Льва Николаевича Гумилёва и стал следить за его работами. И в 1974 году в “Хуннах в Китае” прочёл о том, что в эпоху переселений народов “виновных не было, а несчастных было слишком много... Историческая судьба этой эпохи выступила в образе Великой Обиды и сделала неизбежной войну. в которой никто не был ни прав, ни виноват. Ибо в то время помириться с противником можно было только одним способом — дать себя убить” (стр.25-26). А в опубликованной в 1989 году “Древней Руси и Великой степи” (М., Мысль, стр.177 — 178) Гумилёв вполне доказательно опровергает сам факт похода Олега на Константинополь в 907 году, приводя ссылки на разбор русским (а не каким-нибудь еврейско-кровным) историком В.Д.Николаевым хроники Псевдо-Пселла, опубликованный в “Византийском временнике”, том 42, 1981, стр.147-153, то-есть в самое недавнее время. И оказывается, что сунулись было в 904 году пограбить византийские земли тогдашние славяно-варяжские пираты — “русы-дромиты”, но были отбиты византийским флотом. А вот в 907 году никакого похода византийцы не отражали, поскольку его не было. Зато ряд обстоятельств якобы бывшего Олегова похода весьма сходен с реалиями похода Аскольда и Дира в 860 году — тех самых киевских князей-братьев, которых убил Олег, явившись в Киев во главе якобы купеческого каравана. Так ведь и Сталин приписывал себе через какой-то срок деяния тех, кого сам же и уничтожил... Впрочем, это уже не у Гумилёва мною взято... Зато он берёт у Николаева сообщение, что дромиты потому и рискнули напасть на предместья столицы, что византийский флот был брошен против арабского воителя Льва Триполитанского, так что есть-таки надежда со временем найти следы славянских дел в арабских летописях тех времён, и не только арабских — если с умом браться за дело, гумилёвский дедуктивный метод исторического анализа используя.

Проверив ещё раз, правильны ли мои выводы и нет ли в моей критике отдельных работ пристрастия, я окончательно решил, что прав, что поэтому моя работа должна быть напечатана. Пусть её потом разнесут в рецензиях, но если есть возможность донести до людей очередной самородок истины, выловленный в отвалах пустой породы, я обязан это сделать. История — наука, а не “мальчик — чего изволите”, как писал в одном из ранних своих стихов Евтушенко. А если кто сомневается, не используют ли это враги — так за границей византийских историков тоже читают, умные люди есть и там, при желании они сами дойдут до моих выводов. Но захотят использовать их в нехорошую сторону и напишут, что славяне де от природы таковы и иными быть не могут, — а им нос и утрём: перечислим аналогичнейшие же тёмные страницы из истории всех времён и всех народов. А если мы об этом будем молчать — они будут вправе сказать, что знает наша кошка, что именно их мясо съела, вот и откручивается от столь очевидной истины. И крыть нам будет нечем. А худое о нас скажут — лишь бы это было не о нас теперешних, лишь бы нам теперешним в самом деле хорошими быть, а собаки лают — ветер их лай уносит, а караваны идут своими путями...

Так что я снова попытался пробиться в печать со своей статьёй. В тот самый “Византийский временник”. Получил отлуп и там — две странички снисходительного оплёвывания на пишущей машинке и два от руки написанных листочка, причём второй заполнен на треть, а всё на тех листках изложенное могло быть только на бумаге изложено, ибо в лицо мне такое сказать никакому стервецу бы не удалось — это стало бы его последним выступлением. А тут подошло распределение по кафедрам, я получил на кафедре медиевистики тему, имеющую самую прямую связь с балканскими делами пятого-седьмого веков, утонул в ней с головой и попутно получил три с лишним десятка доводов против разбираемой в данной работе статьи А.Д.Дмитрева “Движение скамаров”. Славяне эпохи заселения Балканского полуострова стали мне ещё более понятны, но тратить на них цветы своей селезёнки я уже просто не мог — начался многолетний бой на ряде куда более серьёзных фронтов.

Теперь же, когда появилась возможность довести до людей все свои выводы, какие только смогу перевести на дискетку, я решил именно эту статью, а не курсовую об образовании государств у южных славян, в первую очередь напечатать. А о государствах тех — из той работы возьму кусок. Зачем же отбрасывать то, что может ещё с моей подачи принести пользу людям и ударить по нелюдям? Живём мы во время самого что ни на есть “славянского бума”, так что тогдашние результаты проведённой мною промывки указанных пятнадцати книг, ныне ещё более недоступных для массового читателя, чем были 35 лет назад, очень могут быть полезны для интересующихся историей вообще и историей славян в частности. Была бы моя работа честной — ну, так за это я ручаюсь.

Итак, начинаю перепечатку статьи, завершённой 1 февраля 1965 года. Где будет необходимо сделать нынешнюю приписку — будет жирным курсивом это сделано. Иногда придётся для ровности текста заменить чем-то равноценным более неуклюжие выражения той рукописи. Качество не пострадает, лишь изящество относительно возрастёт.