Заселение славянами Балканского полуострова и судьба дославянского населения Балкан

В заключение рассмотрим работу А.Д.Дмитрева “Движение скамаров”, напечатанную в 1952 году в V тома “Византийского временника” (в дальнейшем будут приводиться только номера страниц в этом томе).

“Скамары” или “латронес” вели вооружённую борьбу с римлянами, а позднее — с византийцами. В ходе этой борьбы они нередко выступали как союзники варваров, а в интересующую нас эпоху — союзниками славян. На этом основании, а также потому что скамарами становились разорённые крестьяне и беглые рабы, А.Д.Дмитрев утверждает, что движение скамаров было народной войной, когда угнетённые массы в союзе с вольными варварскими племенами поднялись против общего врага. Разберём его доводы. Основным источником, сообщающим о скамарах, Дмитрев считает “Житие святого Северина”, написанное его учеником Евгиппием в 511 году. Северин — епископ провинции Норик. Во время распада Западной Римской империи он создал в Норике при поддержке короля племени ругиев своё государство. Норик находился на самой границе империи в районе нынешней Австрии, в предгорьях Альп. Здесь проходила столбовая дорога варваров. Дмитрев сообщает, что, согласно “Житию”, “постоянные набеги варваров, сопровождавшиеся опустошениями и общей хозяйственной разрухой, совершенно подорвали призрачное экономическое благополучие сельского Норика” (стр.5). Вполне закономерны были народные волнения, вооружённые выступления разорённых, отчаявшихся людей. Но против кого выступали скамары или латронес? Они могли бы выступить против вторгшихся грабителей-варваров, могли бы выступить против местных рабовладельцев и поддерживавшего их государства. Но Дмитрев со слов Евгиппия сообщает, что оружие скамары получали у варваров и выступали в союзе с ними (стр.6). Может быть, скамары и варвары действительно вели совместную революционную войну против рабовладельцев? Но сам же Дмитрев сообщает, что скамары не только громили виллы богачей, но и опустошали и жгли поля (стр.8). Со слов Евгиппия он рассказывает об одном из набегов скамаров: “отряд их был многочислен и хорошо вооружён. Он появился внезапно в двух милях от Фавианы и стал опустошать поля, угонять скот, а жителей обращать в рабство”. Там же сообщается о “настойчивых просьбах жителей, со слезами умолявших римского трибуна Мамертина спасти их и их имущество от грозных врагов” (стр.9). Из этих сведений видно, что скамары, бывшие выходцами из народа, грабили не только богачей (с ними они были беспощадны), но и трудовое население, лишая его средств к существованию и угоняя в рабство. Ни в одном восстании угнетённых масс того времени подобного не наблюдалось. И гелиополиты Аристоника, и спартаковцы, и агонистики, и багауды стремились установить какую-то свою справедливость, а не грабили всех подряд. Даже восставшие рабы в Сицилии, казалось бы, доведённые до полного одичания римскими рабовладельцами, не трогали сельского населения. Следовательно, скамары были не борцами за свободу и справедливость, а обыкновенными вульгарными бандитами. Они сродни не спартаковцам, а пиратам-флибустьерам или бразильским кангасейро. Разумеется, союз скамаров с готским королём Теодерихом, а позже со славянами, и совместная со славянами их позднейшая борьба против Византии и Аварского каганата не могут быть названы освободительной борьбой лишь на том основании, что в ходе этой борьбы разрушались виллы богачей, храмы, уничтожался рабовладельческий строй. И славяне, и скамары сами угоняли людей в рабство, следовательно, не были идейными борцами за свободу трудового народа. Они уничтожали рабовладельческий строй вместе с большей частью населения Балканского полуострова. О союзе же славян и скамаров можно сказать следующее: скамары могли быть союзниками славян, но были ли славяне союзниками скамаров? Шайки скамаров следовали за отрядами славян, как шакалы за львами, оказывали им услуги и получали взамен право на совместное ограбление страны.

Впоследствии, работая над темой дипломной работы “Норик и варвары в конце пятого века”, позже — после написания седьмого варианта монографии — названной мною “Житием святого Северина”, я обнаружил абсолютное несоответствие всех до единого приводимых здесь дмитревских утверждений цитируемым им источникам. Одна из глав монографии так и называется: “Движение, которого не было”. В тридцать две сотворённые Дмитревым кучи пришлось мне ткнуть его носом, как нашкодившего кота, и могу стопроцентно быть уверенным в своей правоте — моя работа выдержала наскоки нескольких докторов и одного членкора, в совокупности нашедших кроме голой ругани в мой адрес лишь одно поистине детское возражение всем моим доводам. Но ЗДЕСЬ эту главу приводить не стану — она относится к территории не-балканской и со славянами имевшей дело уже в 600 году, а Северин умер в 482. Возможно, со временем мне удастся перевести на дискетки и 600 с лишним страниц машинописного текста этой монографии. Здесь же сообщу лишь, что скамарами оказались отряды из варварских воинов той судьбы, которая на Руси приводила человека к званию ИЗГОЯ или ИЗВЕРГА, а возникли они главным образом из тех, чьи роды были уничтожены, а племена ведь тогдашние из родов состояли, и утративший свой род оказывался в очень жалком состоянии даже при приёме его из милости в другой род своего же племени. Слово это лангобардское, а “latrones” — латинское, юридический термин, означающий “разбойника”. В эпоху славянских захватов на Балканском полуострове тоже гибли или почти гибли многие славянские роды, так что оставшиеся от них одиночки тоже сбивались в отряды скамарского типа, а потому историки того времени Феофан и Менандр их упоминают именно с таким термином.

Причиной разбора ошибок в трёх упомянутых работах является то, что хотя они опубликованы уже давно, ничего нового на эту тему не написано. Эти работы и по сей день служат для ознакомления с эпохой славянского вторжения на Балканский полуостров, почему и стал необходимым разбор содержащихся в них ошибок. Будем надеяться, что новые работы на эту тему будут от этих ошибок свободны.

1 февраля 1965 года.