Заселение славянами Балканского полуострова и судьба дославянского населения Балкан

Византия, развязав руки на иранской границе в первой трети VII века, не опасаясь более авар и имея уже осевших на балканскую землю славян, утративших подвижность и неуловимость, перешла в наступление. В то время она сохраняла Пелопоннес на юге, а также Константинополь с прибрежной полосой в Восточной Фракии плюс несколько опорных точек вроде Фессалоники и на островах Эгейского моря. Поэтому первые удары были направлены с юга и востока в Македонию (включавшую тогда былые Среднюю и Северную Эллады помимо самой Македонии древних времён), чтобы превратить владения империи в сплошной массив. Захват Македонии был тем более важен, что это давало прямой путь в нынешнюю Албанию, где уцелело прежнее иллирийское население. Албанцы и говорящие по сей день на весьма близком к латыни языке “влахи” или “волохи” в Трансильвании и Дунайской низменности, слившиеся в румын и молдаван, — это всё, что осталось от былого населения полуострова. Тогда эти этнические группы поневоле ставили на империю.

Но именно в Македонии находились уже довольно сильные племенные союзы славян, так что даже сами византийцы называли её “Славинией” или “землёй славянских княжеств”. Здесь сказалось непосредственное соседство с имперскими владениями. Как уже отмечалось, славяне в ту пору резко отличались уже от тех, которые за сто лет до того двинулись через Дунай, в том числе произошла и смена родовой общины на соседскую, а также появились богачи, обладавшие большим влиянием из-за возможности содержать дружины. Так что предпосылки к созданию государства уже были налицо, машина для угнетения не только рабов и остатков уцелевшего ещё коренного населения, но и своих соплеменников была нужна позарез, а рядом был наглядный пример — империя. К тому же государство сплотило бы силы славян против той же империи, начавшей переходить от бестолковой обороны к планомерному наступлению. Вот и возникли в “Славинии”-Македонии племенные союзы, уже оборачивавшиеся чем-то более серьёзным. Но — не успели они стать государствами. После трёх походов в 657, 678 и 687 годах Византия захватила Македонию. Как сообщает Феофан [С.А.Никитин “Образование болгарского народа и возникновение славянского государства”, Вестник МГУ, 1952, № 1, стр.139], македонские славяне были принуждены платить дань и поставлять вспомогательные отряды воинов. Правда, империя старалась использовать их на других фронтах, а за “союз семи племён” взялась силами неславянского происхождения. Но, как уже отмечалось, этот союз предпочёл подчиниться кочевым булгарам хана Аспаруха и имперцы опоздали — перед ними встала единым фронтом первая на Балканах держава славян и булгар — Дунайская Болгария.

Пока что трудно судить, был ли “союз семи племён” уже государством, как предполагают некоторые болгарские и советские учёные, но после объединения с булгарами Аспаруха он стал государством уже несомненно.

Есть сведения, что аспаруховы булгары, уходя от хазарской погони, добрались до междуречья Прута и Дуная (так называемый “Угол” — излюбленное место для переправы через Дунай у кочевников), временно осели от слияния этих рек до моря и начали совершать набеги на Византию, не задевая славян. Император Константин IV Погонат двинул было на них войска, но булгары боя не приняли, отступили в болота в Дунайской дельте и там, выждав удобный момент, нанесли имперцам в 671 году жестокое поражение [А.В.Мишулин “Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII век н.э.”, ВДИ, 1941, № 1, отрывок из Феофана, 81, стр.278] .

Затем они повернули на “союз семи племён” и жившее в Добрудже племя северян, которые, убедившись в булгарской силе, предпочли не терять своих воинов в бою с врагами своих врагов, а слиться с ними в единую силу, пусть даже их земля стала зваться Болгарией, а возглавил державу Аспарух, естественно, оттеснивший со своими соратниками славянскую знать на второй план. Но Аспарух и славяне помнили аварскую политику беспощадного угнетения и бросания в бой на верную смерть подвластных аварам славян и кутригуров, понимали опасность повторения этих ошибок. Так что слияние кочевых тюркоязычных булгар и осёдлых земледельцев славян в единый болгарский народ было признано желаемым и без особого форсирования за два столетия оно произошло. Так надёжно они слились, что не осталось от булгар эпоса и прочих доказательств их “коренной тюркости”, так что теперь учёные спорят — не были ли булгары угро-финнами или даже монголами, перенявшими тюркский язык в своих скитаниях по степям. На сей раз они переняли славянскую речь, хотя образ жизни сменили не сразу...

Фактическое возникновение Дунайской Болгарии датируется 679 годом, а признать её независимость Константину Четвёртому пришлось в 681 году — поначалу как княжества, но очень быстро стала Болгария зваться уже царством, просуществовавшим в этом качестве до 1018 года. Это было уже не военно-политическое объединение, подобное “государству Само”, а настоящее раннефеодальное государство с пусть ещё несовершенным, но уже реальным аппаратом классового угнетения. Мы можем судить о разложении общины у славян Болгарии и о некоторых чертах их общественных и политических отношений по “Земледельческому закону”, созданному во второй половине VIII века византийскими юристами с учётом последствий завоевания полуострова славянами, и по болгарскому памятнику конца IX века — “Закону судному людям”, а также по “ответам папы римского Николая I” на вопросы послов царя Бориса в связи с выбором — у кого воспринять крещение. Кроме того многое мы узнаём из архелогических раскопок.

Из всего этого мы узнаём, что в то время на территории Болгарии существовал ряд экономических укладов: уцелевшие ещё в горах остатки старого фракийского населения занимались в основном скотоводством, а земледелием только как подспорьем. Славяне в основном жили на равнине и занимались земледелием. Тем же занималось население уцелевших, но захиревших греческих городов-полисов (Месемврия, Варна). Ремёсла в это время захирели, так как славяне тогда всё им потребное вырабатывали сами, а сбыт за границу прекратился из-за войн. Прекратился и выпуск монеты, так как натуральное хозяйство не нуждается в деньгах [“История Болгарии”, АН СССР, 1954, т.1, стр.59]. У булгар в первые десятилетия после их прихода основной отраслью хозяйства было скотоводство. Арабский географ Масуди сообщает, что вокруг болгарской столицы Плиски паслись большие стада скота и табуны боевых коней, на которых было запрещено ездить в мирное время. Сами булгары в то время кочевали со своими стадами и даже ханы (позже их стали называть князьями, царями, каганами, но поначалу они звались именно ханами) вели кочевую жизнь и попутно собирали с населения дань, подобную русскому полюдью. Это — уровень развития Руси Игоревых времён, до Ольги. Но уже появились первые чиновники: кавкан (вроде министра вооружённых сил), тарханы (наместники областей). Мы не знаем автора “Закона судного людям”, но знаем, что царь Крум (802 — 814) тоже занимался созданием письменных законов, от которых уцелело немногое. Знаем и то, что Крум усовершенствовал судебное право, пытался бороться с клеветниками, что указывает на ломку старых порядков и несложение ещё новых, а в такую “эпоху перемен” часты и оговоры невинных, и апелляции осуждённых, отчего и приходится самому царю браться за дело.

Так же, как и развитие государства, шло развитие экономических отношений. Из “Земледельческого закона” видно, что хотя “угорья” (леса, выгоны) и были в общем пользовании, но уже появилась частная собственность не только на дома, но и на поля, находившиеся в полном, длительном и, по всей вероятности, наследственном распоряжении члена общины [там же, стр.51]. Это указывает, что в общине начался уже раздел земли. При этом началось и внутреннее её расслоение. “Земледельческий закон” упоминает людей, обрабатывающих чужую землю за половину урожая, “обедневших” и “неимущих” (апоров). Но были и богатые люди (хотя бы те, кто сдавал землю за ту самую половину урожая), имевшие избыток рабочего скота (есть статьи о займе скота для работы, что означает отсутствие тягловой силы у одних и избыток её у других) [там же, стр.52]. Наконец, в том же “Земледельческом законе” сообщается о морге (“десятом снопе”) — это древнейшая форма натуральной ренты, уплачиваемая крестьянином крупному землевладельцу [там же] .

Таково было положение в середине и второй половине VIII когда был составлен “Земледельческий закон”, но из археологических раскопок мы видим, что уже к IX веку ремесло отделилось от сельского хозяйства. Известно, что царь Симеон в начале X века вёл войну с Византией за притеснения в отношении к болгарским купцам — значит, появилась и довольно значительная торговля. По “Закону судному людям” представители знати пользовались на суде преимуществами перед простолюдинами [“История Болгарии”, АН СССР, 1954, т.I, стр.62].

Пусть эти данные отрывочны — мы видим, что Болгария явно была раннефеодальным государством, где разлагалась община, закрепощались свободные крестьяне, получала привилегии знать. Естественно, что народные массы ответили на нажим сверху различными формами сопротивления — неповиновением, разбоями настоящими и вооружённой борьбой, именуемой таким же словом властями; массовым (десятками тысяч человек) уходом за рубеж, поддерживанием еретических учений (богомильство). Но государство было сильнее. Особенно усилилась государственная власть в Болгарии к началу X века, когда уже принявшая официально христианство от византийцев (865 год, при князе Борисе, но была попытка его сына Владимира вернуться к язычеству, беспощадно подавленная) Болгария начала борьбу за гегемонию на Балканском полуострове, опираясь при этом на поддержку римского папы, желавшего подорвать позиции Константинопольской патриархии.