Крестьянское движение в России в 1857-1863 годах

Об отношении помещиков к крестьянам и об отношении властей к зверствам помещиков.

Возьмём на выбор несколько сообщений о помещичьих подвигах, которые через III отделение канцелярии его императорского величества (то-есть жандармерию) были доведены до царя на написанных в единственном экземпляре лучшим писарем-каллиграфом листах прекрасной бумаги.

1857 год.

«С 1841 года продолжается дело о мужеложстве помещика Орловской губернии князя Кейкуатова со своими крепостными мальчиками и о насиловании им крепостных девок и женщин. Дело это ещё в 1848 году представлено в Сенат, но доселе не кончено. Между тем, князь Кейкуатов, находясь на свободе, продолжал свои безнравственные поступки, так что крестьяне, выведенные из терпения, приходили в волнение. По сему министром внутренних дел и мною (шефом жандармов) было предположено кончать это дело административным порядком, испросив высочайшее повеление на высылку упомянутого помещика на покаяние в удалённый монастырь. Министр юстиции, уведомляя, что дело возвращено из Сената в Орловскую уголовную палату для дополнений, дал такое мнение, что князя Кейкуатова надлежит судить; что административные меры надобно будет принять в таком случае, если суд оставит его только в подозрении и что, впрочем, было бы можно ныне же удалить его в другой город. Вследствие этого князь Кейкуатов выслан под строжайший надзор в Курск до окончания судебного о нём дела, с воспрещением ему иметь при себе крепостных людей» .

1858 год.

«В Минской губернии производилось при офицере корпуса жандармов следствие о помещике Загорском. Оказалось, что он крестьян своих обременял работами, а дворовых людей подвергал жестоким наказаниям. Между прочим, 13-летний мальчик только за то, что медленно обедал, повешен был на стене обхваченною за грудь верёвкою. Кроме того, Загорский сажал означенного же мальчика в печку, где находились раскалённые уголья, и зимой заставлял его, голого, кататься в снегу. Раздражительность Загорского объяснена была болезненным его состоянием. Но потом сделалось известно, что от побоев того же помещика умер крестьянин его Василевский. Об этом сообщалось министру внутренних дел для всеподданнейшего донесения о последующем …

…Обнаружено, что крестьяне помещика Херсонской губернии Старицкого, а равно и жёны их обременялись тяжёлыми работами, от которых женщины претерпевали страдательные роды и лишались младенцев; что, кроме того, крестьяне были подвергаемы жестоким наказаниям, с заключением в оковы, а нуждавшимся в хлебе отпускалась гнилая рожь… Означенные злоупотребления прекращены, а о поступках Старицкого про-изводится дело».

«В Дриссенском уезде Витебской губернии окончено было следствие над помещиком Зараковским, который обвинялся в том, что от побоев его умерла 70-летняя крепостная его женщина Петровская. Помещик этот был оправдан, но уездный стряпчий подал протест, и произведено было переследование при офицере корпуса жандармов. Обнаружено, что Зараковский наказывал означенную престарелую женщину плетью и что этим ускорена её смерть. Поступок Зараковского предан суждению дворянского депутатского собрания, с воспрещением ему лично распоряжаться в имении впредь до решения дела» .

«В имении помещика Виленской губернии Храповицкого приказчик дворянин Заштофт за неснятие перед ним шапки крестьянином Трашкевичем так избил сего последнего, что он вскоре умер. Заштофт арестован и предан суду» .

«Ковенской губернии, Вилькомирского уезда, дворянин Орда, занимая должность эконома в одном помещичьем имении, избил крестьянина Киселя, который вскоре после того умер. Орда в поступке своём не сознался, но обвинён в раздражительности характера и нанесении крестьянам частых побоев. Он удалён от упомянутой должности» .

«Помещик Пензенской губернии Габбе завёл у себя толпу охотников и в сообществе с ними разбивал питейные дома, насиловал крестьянских девок и подвергал матерей их за сопротивление разным истязаниям… безнравственная и буйная жизнь Габбе была известна исправнику и становому приставу, но они скрывали это из видов корысти и донесли тогда только начальству, когда Габбе разбил окна в квартире упомянутого станового пристава. Возникшее о его поступках следствие прекращено по просьбе жены его, с отобранием от него подписки, что он исправится в своём поведении, но после того Габбе снова произвёл буйство и дерзкими выражениями оскорбил священника во время богослужения. Поэтому губернское начальство вызвало его на жительство в город Пензу и за дальнейшим поведением его учреждено наблюдение со стороны корпуса жандармов» .

1859 год.

«В Санкт-Петербурге жена инженер-штабс-капитана Баранова, имея в услужении крепостных людей своего отца, помещика Новгородской губернии Азарьева, подозревала девку Андрееву в краже и, вынуждая её в том сознание, посадила её на горячую пли-ту. За это Баранова предана суду, а люди отправлены в имение владельца» .

«Помещик Псковской губернии Львов, не успев склонить крестьянку брата своего на блудную связь, приказал раздеть её и случить с собакой, потом наказал её розгами и, окутав в изорванное покрывало, издевался над нею. Муж этой женщины несколько раз намерен был ворваться в комнаты с ножом, но прислуга его к тому не допустила. Львов подвергнут аресту и предан суду» .

«В имении помещика Екатеринославской губернии Синельникова управляющий дворянин Шмигельский наказал розгами крестьянина Иванова в один день два раза и, не огра-ничась тем, бил его по лицу, рвал волосы и, повалив на пол, топтал его ногами. От этого Иванов в ту же ночь умер. Шмигельский предан суду и заключён под стражу» .

1860 год.

«…помещик штабс-капитан Тельнов наказал дворового человека своей жены 200 ударами розог, поливая его тело вином и, за несогласие его на вынужденный брак, назначил его к ссылке в Сибирь, но это распоряжение… отменено» .

«В Херсонской губернии сын помещика Петров наказал за неисправность 11-летнего пастуха Горобца, который после того заболел, и когда мать этого пастуха, при встрече с петровым, упрекала его в жестокости, то он избил её колòм, отчего она через два часа померла. Петров заключён под стражу и предан суду» .

«Крестьяне помещицы Тульской губернии жены майора Зарембо жаловались на угнетение их мужем владелицы. По следствию выяснилось, что он, управляя имением 20 лет, вынуждал крестьян работать по ночам и в праздничные дни, не допускал их к выполнению христианских обязанностей, отбирал у них удобрённую землю, скот, хлеб и довёл их до совершенной бедности; кроме того он бил их своеручно и наказывал плетью, а одного крестьянина за неисправность наказал 500 ударами. Замечательно, что крестьяне в продолжение 20 лет переносили это с терпением, и только крайний недостаток в хлебе, в котором им было отказано, побудил их обратиться к местной власти. Зарембо удалён из имения и предан суду» .

Как видим из этого, иногда и жандармы были способны умилиться долготерпением крестьян. Очевидно, таких примеров было немного. Иногда дела помещиков всплывали после их смерти. Так, в том же 1860 году

«В Тамбовской губернии в декабре 1859 года убит четырьмя крестьянами помещик, коллежский советник Карачинский. Одна из причин вынужденная связь помещика с жёнами их и всегдашнее насилование их дочерей. Одна из них объявила, что она, её мать и даже бабка были лишены девства Карачинским. Убийцы преданы суду» .

А вот это не о покойнике сообщается:

«Самарской губернии Бугульминского уезда помещик коллежский регистратор Мартынов вёл нетрезвую жизнь, стрелял близ домов, убивая рабочий скот не только в своём, но и в соседних селениях; крестьянина Иванова избил плетью и угрожал заколоть его кинжалом, отчего трёхлетний сын Иванова испугался и умер; двух крестьян за несогласие прислать к нему своих дочерей стращал высылкой из имения; одного вынуждал к мужеложству; другому за отказ в том выстрелил холостым зарядом в лицо. Дознано также, что Мартынов за дурное поведение исключён был из разных учебных заведений, а также из военной службы; впоследствии тайно женился на дочери сельского дьячка, а потом опровергал законность этого брака; наконец, дерзостями и угрозами наносил своей матери беспрерывные оскорбления.

Произведённому о том следственному делу дано законное направление; между тем Мартынов приехал 15 сентября в город Бугульму на ярмарку, толкал и бил народ и нанёс два удара кнутом бывшему в наряде жандарму. За это, по распоряжению губернатора, Мартынов арестован на гауптвахте и подвергнут особому суждению» .

Из последнего сообщения следует вывод, что жандармов бить нельзя. Бей крестьян, вообще «людей» и «народ», и тогда, даже находясь под судом, ты можешь ездить по ярмаркам и вести себя попрежнему.

Издевательствами сопровождали помещики и труд крестьян на их полях. Так по данным Мордовцева («Накануне воли», стр.111) некоторые помещики для контролирования непрерывности работы надевали на шею работников рогатки, чтобы те не могли ложиться на землю . Несмотря на зной, крестьянам не разрешали пить воды, чтобы быстрее заканчивали господские работы .

О положении крестьян на Украине Самарин писал (Ю.Самарин «Сочинения», том II, стр.11):

«Там господствует самое ужасное сочетание бесчувственности и беспорядочности в помещичьем хозяйстве; требования помещиков непомерны; средства истязания развратили народ и сделали его бесчувственным. В имении, которым управляет Г., ежегодно секли от 40 до 60 баб, в том числе и беременных» .

К числу помещичьих «изобретений», не предусмотренных сводом законов Российской империи, следует отнести приковывание крестьян к цепи, цепному стулу (30-фунтовый чурбан», к которому приковывается крепостной на цепи на несколько суток или недель; на французской каторге к ноге каторжанина прико-вывалось чугунное ядро, что весьма схоже с данным «изобретением»), заковывание в железные рогатки весом в 8 фунтов на несколько недель. Известны случаи, когда крестьян держали на цепи несколько лет, так херсонский помещик Карцов держал некоторых своих крестьян на цепи 4 года .

Помещица Минской губернии Стоцкая «…устроила в своей комнате два железных пробоя, из которых один был утверждён в потолке, а другой – под ним на полу, за которые с верху и снизу привязывались люди для наказания. Она кусала своих людей, душила их руками, накладывала на шею железные цепи, наливала за шею кипяток, жгла тело раскалённым железом, зауздывала женщин под предлогом, чтобы они во время доения коров не сосали молока», а в Рязанской губернии одной из помещиц была изобретена «щекобитка», то-есть специальное орудие для битья по щекам .

Особенно плохо было женщинам. Многие помещики ввели «право первой ночи», возродив этим средневековье. Помещик Страшинский отнимал жён у своих крестьян, растлевал девушек, из которых иные были 12-14 лет. Две девочки умерли от изнасилования. Хотя эти факты подтверждали крестьяне трёх его деревень из различных уездов, соседние крестьяне, сами потерпевшие и медицинские освидетельствования, дело его тянулось с 1845 по 1857 год и в конце концов Сенат оставил его «в подозрении» . Управляющий имениями князя Кочубея в Саратовской губернии, Ветвицкий, пользовавшийся уважением помещиков, кроме множества замужних женщин изнасиловал до 200 девушек, причём многих крестьян отдал в рекруты, чтобы свободнее пользоваться их жёнами и сёстрами .

Ф.Д.Бобков в «Историческом вестнике» за 1907 год (книга VI, стр.748) рассказывает о помещичьих жёнах, которые не только не препятствовали похождениям мужей и сыновей своих с крепостными, но и сами их приводили, а помещица Кашкарова даже помогала мужу в изнасиловании приведённых ею малолетних девочек .

Список подобных помещичьих подвигов можно продлить до бесконечности. Разумеется, не все помещики были такими зверями, были среди них и относительно гуманные люди, но не они делали погоду. Вся атмосфера в дореформенной деревне была насыщена тоскливым ужасом и зверской жестокостью. Перечисленные мною примеры были столь обычны, что даже возмущения не вызывали. Только сами жертвы оказывали иногда сопротивление, которое жестоко каралось. Соседи обычно безмолвствовали. Даже в данной деревне, как видно из этого, не было крепкого единства, не говоря уже о единстве крестьян соседних деревень, уездов, губерний.